Индустриализация Америки: кем были первые мультимиллионеры и как они изменили страну?
Большой бизнес в Америке конца XIX – начала XX века – это эпоха монополизации, создания крупных корпораций в форме трестов и холдингов. В условиях масштабной индустриализации американское предпринимательство обретает новые формы. Предприятия укрупняются путем слияния и начинают объединять в себе все процессы: от добычи и производства до дистрибуции. Во главе масштабной индустриализации встали предприниматели нового типа – капитаны большого бизнеса.
Эндрю Карнеги (1835 – 1919) – будущий стальной король Америки начал работать еще подростком за 5$ в месяц и в 24 года уже управлял одной из веток Пенсильванских железных дорог. Постепенно, благодаря грамотным инвестициям и связям в деловых кругах, Карнеги открывает свой бизнес, который за 30 лет становится самым крупным сталелитейным производством в мире.
Кажется, ровно в то время в США массово распространилось слово «инновация». Придумывать кардинально новые способы делать все – перемещаться в пространстве, плавить сталь или изобретать бизнес-модели – вот, чем занимались те, кто в XIX веке стали миллионерами.
Корнелиус Вандербильт (1794 – 1877) – воплощение предпринимательского таланта, в 16 лет уже перевозил пассажиров со Стейтен-Айленда на Манхэттен на лодке, которую купил, взяв у матери 100$ в долг и которая теперь стала знаменитым «The Staten Island Ferry». За свою жизнь он успел построить речное пароходство на реке Гудзон, наладить трансокеанское пароходное сообщение с Калифорнией и Европой, заработать на недвижимости и железных дорогах и построить центральный вокзал на 42-й улице. И таких историй невероятной предпринимательской энергии в американской библии бизнеса очень много.
Случалось и так, что первые американские миллионеры были авантюристами и обманщиками, чьи махинации приводили к печальным последствиям для экономики. Одним из них был Дэниел Дрю (1797 – 1879). В молодости артист бродячего цирка, ближе к двадцати годам он начал торговать скотом. Дрю любил насыпать коровам полные кормушки соли на ночь, они начинали активно пить воду и к моменту продажи они прибавляли в весе несколько десятков килограммов. Когда много лет спустя Дрю стал биржевым дельцом, он использовал похожий прием, выпуская на продажу ничем не обеспеченные акции своих же компаний. Эта финансовая манипуляция получила название «разводнение акций» (stock watering) или буквально «напаивание скота». В свою очередь партнеры Дрю Джей Гульд (1836 – 1892) и Джеймс Фиск (1835 – 1872) провернули масштабную операцию по скупке золота, практически обесценив национальную валюту.
Итак, с одной стороны, отцы большого бизнеса строят с нуля целые отрасли промышленности, повышают эффективность производства и снижают цены на бытовые товары. А с другой – монополистические объединения вытесняют с поля малые и средние бизнесы, разоряя и поглощая их, мешая свободной конкуренции. Американская мечта – достичь благосостояния упорным трудом, занимаясь собственным делом, оказалась под угрозой, а этого американское общество принять никак не могло. В борьбе против монополистов и нечестных дельцов на руках у граждан было два крупных козыря – первая поправка к Конституции о свободе прессы и независимые суды.
О том, как журналистам удалось приструнить большой бизнес, нам рассказывает история создателя нефтяной промышленности США Джона Рокфеллера (1839 – 1937). В 1870 г Рокфеллер создает компанию «Standard Oil» — самую жестокую, дерзкую, безжалостную и цепкую монополию, когда-либо нападавшую на страну, как писали журналисты (New York World, 1888). Standard Oil забирает 90 % рынка нефти и нефтепродуктов в США и контролирует цены на топливо, а вместе с ними все население страны и сенат. Кажется, никто не в состоянии его остановить, кроме журналистки из Пенсильвании Альбы Тарбелл (1857 – 1944). Она издает серию разоблачительных статей и пишет книгу, которые распутывают откровенно рэкетирские схемы главного капиталиста страны. Книга вызывает бум расследовательских публикаций, а Рокфеллеру приходится прятаться от журналистов. Говорят, от стресса он полностью лысеет, а другие магнаты начинают задумываться о влиянии свободной прессы на их благосостояние.
Начитавшись разоблачений макрейкеров (англ. «разгребатели грязи»), американская публика требует судебных разбирательств. Независимый суд – второй важный фактор, который повлиял на сознание представителей крупного капитала. Если в конгрессе им удавалось продавить свои интересы, то суд не подчинялся ни бизнесу, ни законодателям. Перспектива оказаться в тюрьме неприятна сама по себе, к тому же дурно сказывалась на цене акций, а это самый страшный сон любого бизнесмена. Разумеется, сразу после того сна, где он горит в аду.
Религиозное сознание, чрезвычайно укорененное в американском обществе, подводило к мысли о необходимости делиться с ближним. Религия оказалась среди аргументов, которые заставляли капитанов большого бизнеса заниматься общественными проектами. Тот же Джон Рокфеллер, с детства не пропустивший ни одной воскресной мессы, однажды услышал от проповедника фразу, которая определила жизненное кредо будущего миллионера и филантропа: «Как можно больше зарабатывай, и как можно больше раздавай». В результате только при жизни Рокфеллер потратил 550 млн долларов на благотворительность.
Меценатство становится нормой для любого обеспеченного человека. Эндрю Карнеги раздает 350 млн долларов и завещает потомкам придерживаться следующей жизненной стратегии: «Первую треть жизни потрать на образование, вторую – на зарабатывание денег, а третью – на то, чтобы тратить их в интересах общества». Соломон Гуггенхайм – сталелитейный магнат и коллекционер, под конец жизни передает богатейшее собрание живописи и предметов искусства музею на 5-й авеню.
Так капитаны большого бизнеса постепенно осознают, что за великие возможности, которые дала им Америка, надо отвечать великой щедростью, и становятся крупными меценатами. Новая форма общественного договора, социальная ответственность бизнеса перед обществом и государством становится правилом для капиталистов 20 века и остается им до сих пор.