Енотовая шапка и Король Дикого Фронтира
Если подарить современному американскому ребёнку енотовую шапку (из искусственного меха, разумеется), скорее всего, глубинного символизма для него она нести не будет. Совсем не так было в 50-х, когда енотовая шапка стала феноменом бэби-бумеров: не иметь такой значит быть «лузером». Стоимость одной енотовой шкуры взлетела тогда с 25 центов до 6 долларов за фунт. А причиной всему легендарный Король Дикого Фронтира, неподражаемый первопроходец, бравый авантюрист и даже немного политик. Звали его Дэви Крокетт.
Основной интерес представляет то, что известность к Крокетту пришла вовсе не в эпоху кино, а ещё при жизни. Драма «Лев Запада» о жизни и приключениях Дэви, поставленная на Бродвее в 1831 году имела грандиозный успех у публики. В тот момент Крокетт сидит в Конгрессе, и именно образ «рождённого на холме в Теннесси, в три года убившего медведя» сделают его одним из самых популярных политиков своего времени, звездой.
Он действительно родился в Западном Теннесси в 1786 году в семье поселенцев с французскими гугенотскими корнями. Тогда Теннесси – это не Юг, а именно Запад, а на самом деле полная глушь: вокруг непроходимые леса, в которых прячутся воинственные индейцы. По его собственным словам из автобиографии, к 15 годам он не умел читать, зато в 12 лет сбежал из дома ради веселья. В той же биографии описание политической карьеры будет чередоваться с тем, как умело он охотиться на медведей.
Свой путь в Конгресс он начал в 1825 году, как кандидат в Палату Представителей от Теннесси, но проиграл первые выборы. Зато спустя 2 года, в 1827 охотника за енотами избирают и отправляют прямиков в Вашингтон. Там он собирается защищать права местных поселенцев, своих земляков. Дело в том, что Западное Теннесси ещё очень слабо освоено: пионеры собственными силами расчищают землю от зарослей, строят дома и основывают хозяйства. Задача Кроккета – дать им возможность официально закрепить за собой право на эту землю и выкупить её за приемлемую цену. Но пока в столице он мало кому известен и путь его будет трудным.
В это самое время, другой представитель Теннесси, Эндрю Джексон занимает президентское кресло в Белом Доме. Он из более обеспеченной средней части штата, где уже есть полноценные плантации и инициативу нового члена Палаты Представителей он активно не поддерживает. Вместо этого в мае 1830 у них происходит размолвка по поводу принятия закона о переселении индейцев: Дэви Крокетт оказался единственным представителем Теннесси, воспользовавшимся правом вето. История это запомнит.
Эндрю Джексон, которого вы видите на купюре, был большим противников выпуском ассигнаций и требовал перехода к золотому стандарту и роспуску Второго Банка Соединённых Штатов. В противовес ему в 30-х годах сформировалась оппозиционная коалиция. Здесь самое время вернуться к Дэви Крокетту.
Теперь он открыто критикует президента, называет его тираном, и этим решаются воспользоваться противники Джексона, которые сделают из охотника за енотами популярный символ политического протеста. Его собственные политические амбиции были вовсе не скромными, возможно, он рассчитывал на участие в президентских выборах. Хотя, скорее всего, по большей мере он оказался пешкой в игре других политиков, которые хотели только Крокетта – послушного лающего пса.
В 1834 году выходит автобиография Крокетта (скорее всего тоже по навету его политических друзей) и запускается процесс мифологизации его фигуры. В поддержку книги он проводит тур по Северо-Востоку, сопровождая его громкими речами, направленными против политики Джексона. Под его именем выходят некоторые другие работы, авторство которых до сих пор оспаривается.
Портер полковника Дэви, им же самим «спродюссированный», как иллюстрация автобиографии.
Простая шляпа, простые собаки – человек из народа: с ним правда.
Но Джексон всё таки взял верх и вместе с упразднением Банка, из политики упраздняется и Дэви Крокетт. По возвращении в Теннесси, в газетах напечатают: «Я сказал людям своего округа, что буду служить им так же преданно, как раньше. Но если они не пожелают, могут идти к чёрту, а я поеду в Техас.» Так он и поступит: в 1836 году в Техасе начнётся восстание против мексиканского управления и Дэви окажется среди американских добровольцев, осаждённых в крепости. Так он станет национальным героем, трагически погибшим в битве при Аламо.
С 1954 по 56 года Крокетт станет звездой телевизионного сериала Уолта Диснея, после которого полки в детских магазинах будут забиты енотовыми шапками, и каждая мама будет мечтать, чтобы её сын был похож на главного героя. Событиям в Техасе заинтересуется и Голливуд: в 1960-ом выйдет один из самых дорогих фильмов своего времени «Аламо», срежиссированный звездой вестернов, Джоном Уэйном, который исполнить роль благородного полковника Крокетта.
Так спустя сто с лишним лет к Дэви Крокетту вернётся популярность: на время он снова станет американской легендой. И дело даже не в том, какую истинную мотивацию он имел, когда был в политике: хотел ли действительно защищать чужие права или просто стремился к власти, поддерживаемый чужими обещаниями. В народной мифологии за ним закрепиться образ простого поселенца с фронтира, который добьётся успеха в Конгрессе и умрёт за свою страну. В его фигуре американец всегда увидит тот зов приключения, который двигал его предков на Запад. А среди его наследия не только енотовая шапка: в 1841 году, уже после его смерти, его сын будет избран в Конгресс и на правах своего отца добьётся принятия версии билля о земле для теннессийских поселенцев.
Простите грамматику и пунктуацию ради всех енотов, которые не пострадали при написании этого текста, пожалуйста(
Очень интересный текст, спасибо. Но есть два непонятных момента. Во-первых, что это за «право вето» у конгрессмена из Теннесси? И, во-вторых, почему вдруг выходец из диких лесов начал выступать в поддержку сохранения Национального банка, который с момента создания при Гамильтоне воспринимался в народе как орудие олигархов, которые хотят подчинить себе правительство и погубить американскую республику?
С «вето» вышло, действительно, сомнительно, это должно было быть скорее художественным приёмом : он отдал голос против на обсуждении законопроекта в Конгрессе.
Касательно его заинтересованности в сохранении Банка, я склоняюсь, к тому, что чёткой позиции по этому вопросу сам Крокетт не имел, а выступал как ретранслятор идей своих политических покровителей: вряд ли в его речах банк фигурировал, как символ неудачи республики.
Интересно, вошел бы Крокетт в историю, если бы им не решили воспользоваться политические противники Джексона? Настолько ли его собственные самостоятельные действия были примечательными и выдающимися? Как мне показалось из статьи, он просто был одним из немногих, кто пытался защищать интересы своего штата.
В первую очередь, он был активным деятелем и не хотел останавливаться на достигнутом по своей натуре первопроходца.
Чёткой собственной политической повестки, по его воспоминаниям и исследованиям, посвящённым ему, скорее всего, у него не было, хотя сам он убеждён в обратном. Вероятнее всего его так прельстила мысль попасть в высшие эшелоны власти (из каких побуждений тоже не до конца ясно), что он принял за реальность то, что заведомо неосуществимо прочили ему политики, которые пользовались его фигурой в своих интересах. Поэтому, проиграв дело с Банком, лишившись поддержки, он так скоро совсем уходит из политики.
Но чего у него точно действительно не отнять — это желания отстаивать права своего штата и его жителей (в том числе даже индейцев).